Странствия морские и сухопутные

Научного жизнеописания А.С. Грина еще нет. Есть незавершенная «Автобиографическая повесть» писателя, доведенная до 1905 года. Есть краткая автобиография, написанная Грином в 1913 году для С.А. Венгерова. В 1972 году в Лениздате вышел сборник «Воспоминания об Александре Грине», а недавно появилась книга из серии ЖЗЛ.

Я догадываюсь, что Грин часто сам был персонажем своих рассказов и растворялся в них своими впечатлениями, мечтами, идеалами. Он присутствует в своих рассказах таким, каким ему хотелось стать, но — не удалось!

Эдгар Арнольди

«Автобиографическая повесть» Грина — это, конечно, именно повесть. Изложенное в ней, как показали архивные разыскания, нуждается в уточнении. «Автобиографическая повесть» — книга «мудро и жестко правдивая и одновременно овеянная вымыслом»... И в самой повести есть гриновское объяснение возможных неточностей: «...я пишу не популярное исследование, а лишь вспоминаю, причем пишу так, как вижу запомненное теперь».

Николаевский храм в г. Слободском

В комнате музея, оформленной как «Каюта странствий», обращают на себя внимание знаки Зодиака, панно, изображающее корабль в звездном океане, плывущий навстречу солнцу (символ юношеской мечты Грина), висячие керосиновые лампы, пестро раскрашенная шарманка, над нею — старинные часы-домик.

Степан Евзебиевич (Степан Евсеевич) Гриневский, отец А.С. Грина. Фото 1900 года

В экспозиции — фотоснимки, портреты, литографии, книги, иллюстрирующие сведения о детстве и отрочестве А. Грина в Вятке, а также годы скитаний (1896—1901).

Анна Степановна Гриневская, мать А.С. Грина. Фото 1872 года

Александр Степанович Гриневский родился в маленьком городке Слободском Вятской губернии 23 августа (11 августа по новому стилю) 1880 года. Еще малым ребенком он был перевезен в Вятку, где жил с родителями безвыездно до шестнадцати лет. Отец его — Степан Евсеевич Гриневский — был сослан на поселение в связи с участием в польском восстании 1863 года, после амнистии жил в Вятке. Мать, Анна Степановна, «девица из мещан», умерла от чахотки, когда Саше было тринадцать лет. Через год отец женился вторично.

«Детская» комната в феодосийском музее А.С. Грина. Современное фото

Пяти лет мальчик выучился азбуке и даже прочел первое слово: «В моем уме вдруг слились звуки этих букв и следующих, и, сам не понимая, как это вышло, я сказал: «море»».

Экспозиция феодосийского музея А.С. Грина. Компас и штурвал. Современное фото

Учеба в Вятском реальном училище, два исключения «за скверное поведение» и третье, окончательное, — за сатирические стихи на своих учителей. Пришлось доучиваться в городском четырехклассном училище, которое он окончил в 1896 году.

Вятское Реальное училище, в котором учился А.С. Грин. Фото конца XIX века

Книги читал «бессистемно, безудержно, запоем». Майн Рид, Гюстав Эмар, Жюль Верн, Эдгар По... «Тысячи книг сказочного, научного, философского, геологического, бульварного и иного содержания сидели в моей голове плохо переваренной пищей».

Вид Одессы со стороны брекватера. Фото конца XIX века

Экспозиция книг Гоголя, Тургенева, Лескова, Гончарова, Л. Толстого, Достоевского дает представление о серьезной литературе, которую мальчик читал запоем.

Александрия. Деревня на канале Махмудейх. Открытка начала XX века

Под куском плексигласа смонтированы в два ряда небольшие портреты авторов книг, прочитанных Сашей Гриневским: Чехова, Решетникова, Писемского и, конечно же, Д. Дефо, Э. По, Ф. Купера, В. Гюго, Ж. Верна.

Книги были его настоящей жизнью. «Я не знал нормального детства», — скажет потом писатель. Он испытал горечь побоев, порки, стояния на коленях. Постепенно в этих условиях складывалась натура неистово мечтательная, замкнутая — товарищей у мальчика почти не было, — полная непокорства и неприятия окружающего.

Одолев несколько пыльных, широких, жарких, как пекло, улиц, я выбрался к канаве с мутной водой. Через нее не было мостика. За ней тянулись плантации и огороды...

Я посидел близ канавы, вдыхая запах гнилой воды, а затем отправился на пароход. Там я рассказал, что в меня выстрелил бедуин, но промахнулся. Подумав немного, я прибавил, что у дверей одной арабской лавки стояли в кувшине розы, что я хотел одну из них купить, но красавица арабка, выйдя из лавки, подарила мне этот цветок и сказала: «Селям алейком».

Александр Грин

Такой-то юноша, долговязый и слабогрудый, с обостренной мнительностью, чувством справедливости и собственного достоинства, вспыльчивый, нерасчетливый до предела, пленился ленточками бескозырки на вятском парне и с двадцатью пятью отцовскими рублями в кармане, с напутствием «не пропасть» отправился летом 1896 года в далекую Одессу устраиваться матросом на корабль — в плавание, по возможности, кругосветное...

Первое слово — море, первая книжка — «Путешествия Гулливера»... «Мое первое самостоятельное путешествие было рядом мелких колумбиад, открытий и наблюдений».

Степан Евзебиевич (Степан Евсеевич) Гриневский, отец А.С. Грина. Фото 1913 года

После многих невзгод Гриневский устроился учеником матроса на пароход «Платон» и совершил каботажное плавание по Черному морю с заходом в Севастополь, Ялту, Феодосию, Поти, Батуми. Позднее на парусной шхуне-дубке «Св. Николай» проплыл из Одессы в Херсон, а весной 1897 года матросом на пароходе «Цесаревич» попал даже в заграничное плавание — через проливы в Египет, в Александрию.

Рассматривая выставленные в музее два цветных изображения Александрии, каким выглядел этот египетский город в 90-е годы прошлого столетия, литографию Стамбула начала XX века, фотографии Феодосии и Одессы конца прошлого века, можно представить, какое впечатление произвело все это, впервые увиденное, на юного мечтателя из глухой Вятки.

Одесса. Карантинная гавань. Фото конца XIX века

Море, однако, тоже явило свою изнанку. Постоянная нужда, насмешки над узкогрудым нескладным пареньком, черствость и грубость, даже рукоприкладство — все это шло рядом с тайной работой мальчишеской фантазии, подогретой чтением приключенческой литературы. Моряка из него не вышло. Пришлось возвратиться в родную Вятку. Помыкав горе, летом 1898 года он снова отправился к морю — теперь на Каспий, в Баку, где работал на рыбных промыслах, на пароходе «Артек», а «больше всего был Максимом Горьким»: соскребывал краску с пароходов, забивал сваи для пристани, гасил нефтяной фонтан, выгружал бревна со шхуны, — в общем, голодал и мерз, ночуя в пустых котлах, под опрокинутыми лодками, иногда просто под забором.

Подхватив лихорадку, он опять едет домой (весной 1899 года), чтобы в феврале 1900 года пешком отправиться уже в совершенно другую сторону — в сухопутное странствие на Урал. Здесь — те же «горьковские университеты»: работал на чугуноплавильном заводе, дровосеком, сплавщиком леса, рудокопом; бедовал на приисках, загораясь мечтой о кладах («есть верховое золото: сорвешь пласт дерна, и с корешков травы стряхиваешь, как крупу, чистое золото...»). После этого беспочвенный фантазер, настрадавшись, снова возвращается в Вятку.

Феодосийский бульвар. Фото конца XIX века

Следующая довольно большая экспозиционная комната музея, почти квадратная, носит название «Кают-компания клипера», или «Клиперная».

Севастополь. Графская пристань. Фото конца XIX века

В потолке — «корабельный люк»; на простенках между окон — знаки Зодиака, на одном из окон стоит маячный фонарь рубинового стекла; на стене укреплена большая красивая модель клипера «Аврора» с белыми парусами, с мельчайшими, тщательно выполненными деталями. Украшают «кают-компанию» оригиналы иллюстраций С. Бродского к рассказам А. Грина.

При малейшей попытке заставить меня чистить фельдфебелю сапоги или посыпать опилками пол казармы (кстати сказать, очень чистый), я подымал такие скандалы, что не однажды ставили вопрос о дисциплинарных взысканиях...

Я был стрелком первого разряда. «Хороший ты стрелок, Гриневский, — говорил мне ротный, — а плохой ты солдат».

Александр Грин

Здесь экспонируется материал, связанный с жизнью и творчеством А.С. Грина в дореволюционной России (с 1902-го по февраль 1917 года).

После нескольких новых попыток найти свое место в жизни будущий писатель в 1901 году добровольно пошел в солдаты (отчасти по желанию отца, уповавшего на благотворное воздействие дисциплины) и очутился в Пензе, в 213-м Оровайском резервном пехотном батальоне. В марте 1902 года принял присягу. Однако выносить муштру и фельдфебельщину оказалось строптивому юноше не по силам.

Грин не решил дезертировать, а несколько иначе это произошло: эсеры помогли ему бежать из полка, так как Александру Степановичу грозила отсылка в дисциплинарный батальон. Перед тем он еще не знал эсеров, убежал сам и вынужден был вернуться с повинной.

Н.Н. Грин

«Моя служба прошла под знаком беспрерывного и неистового бунта против насилия». Начались «университеты» посуровее горьковских. Из десяти месяцев службы в армии три с половиной он просидел в карцере... Сохранился красноречивый послужной список солдата Александра Гриневского. Там сказано: «1902 год. Март, 18-го: зачислен в батальон рядовым. Июль, 8-го: исключен из списков батальона бежавшим. Июль, 17-го: зачислен в списки батальона из бегов. Июль, 28-го: предан суду. Ноябрь, 28-го: исключен из списков батальона бежавшим».

В феодосийском музее Грина. Клипер «Аврора». Современное фото

В последнем побеге отчаянному солдату помог вольноопределяющийся Александр Студенцов, из эсеров. Гриневский получил паспорт на подлинном бланке на имя мещанина А.С. Григорьева и выехал, снабженный революционной литературой, в Симбирск, затем на нелегальном положении останавливался в Самаре, Саратове, Нижнем Новгороде, Тамбове, Екатеринославле, Киеве, Одессе. Так беглый солдат Гриневский стал эсером. По впечатлениям, накопленным в бытность свою «нелегалом», Грин напишет впоследствии несколько реалистических рассказов «Маленький комитет», «Маленький заговор», «Марат» и др.), в которых ясно выразит свое разочарование в эсерстве с его индивидуальным террором, напрасной отвагой и гибелью юных функционеров, бездушием и политическим авантюризмом вожаков, борющихся за власть между собой.

Севастополь. Нахимовская улица. Фото начала XX века

А пока что, осенью 1903 года, он оказался в Севастополе. Здесь будущий писатель ведет работу пропагандиста, в которой использовалась и социал-демократическая литература.

«Долговязый» (одна из подпольных кличек Грина — Н.Т.) оказался неоценимым подпольным работником... Он превосходно знал быт и психологию матросской массы и умел говорить с ней ее языком... Для матросов ведь он был совсем свой человек... В этом отношении конкурировать с ним никто из нас не мог...

Помнится... что ему хотелось придать этой прокламации необычную для такой литературы, своего рода беллетризованную форму.

Наум Быховский

«Беседы «Студента» всегда пользовались особым успехом... — вспоминает Григорий Федорович Чеботарев, служивший тогда канониром на батарее. — Вообще мы, социал-демократы, гордились таким агитатором».

«Студент» — одна из подпольных кличек Грина.

11 ноября 1903 года Гриневский арестован и заключен в севастопольскую тюрьму. Последовали два года тяжелейшей неволи, упорное молчание на допросах, попытка бежать.

Из севастопольской тюрьмы его переводят в феодосийскую, снова судят, уже за связь — косвенную — с феодосийской революционной организацией. В ожидании суда — вновь отчаянная попытка бежать. Судил его гражданский суд. В «Автобиографической повести» Грин вспоминает, что при обыске у него нашли несколько брошюр, к тому же он был судим вместе с «эсдеками».

Севастополь. Фото конца XIX века

После суда его опять водворяют в севастопольскую тюрьму. Приговор к бессрочной ссылке, однако, запоздал: в силу «высочайшего» манифеста от 17 октября 1905 года всех политзаключенных севастопольской тюрьмы выпустили на свободу.