В.П. Калицкой. 8 апреля 1930, Феодосия

Дорогая Вера, Нина так хорошо описала тебе наше житье, что к этому ничего уже не прибавишь более живописного. Ястреб наш умер, — как заснул, сидя в коробке с ватой, его глаза остались открыты, как у живого. Зарыли мы его в нашем маленьком садике. Он не мог бы летать, в журнале я сочинил,¹ что он стал летать потому, что мне очень хотелось этого. Так вот я думаю, что Бог сжалился над ним. Всё равно его жизнь невеселая была.

Религия, вера, Бог, — это явления, которые в чем-то искажаются, как только обозначишь их словами. Религиозное чувство, религиозное знание, вера — слишком обширные понятия, для того, чтобы определять их словами. Слово ограничивает эти чувства. Не знаю почему, но для меня это так, между тем, как другие чувства — любовь, нежность, напр<имер>, привязанность и т<ак> д<алее> ощущаются полнее, когда названы словами.

Мы с Ниной верим, как дикари, просто, ничего не пытаясь понять, так как понять нельзя. Нам даны только знаки участия Высшей Воли в жизни. Не всегда их можно заметить, а если научиться замечать, то многое, казавш<ееся> непонятным в жизни, вдруг находит объяснение. Будь здорова.

Твой А. Грин.

Примечания

Датируется по пометке В.П. Калицкой: «Вложено в письмо Н.Н. от 8.IV.30 г.». Имеется в виду письмо Н. Грин В. Калицкой от 8 апреля 1930 г. из Феодосии (ФЛММГ. КП 4843/Д 1750). Печатается по автографу, хранящемуся в ФЛММГ (КП 4644/Д 1681).

1. Он не мог бы летать, в журнале я сочиниля сочинил... — Рассказ был напечатан под названием «История одного ястреба» в журнале «Всемирный следопыт», 1930, № 2.