Л. Белогорская. «В поисках Несбывшегося»

«Радуга». — 03.2011.

Есть в русской литературе начала двадцатого века загадочный писатель, чье творчество до сих пор вызывает бурные споры: это Александр Грин.

Когда я заговариваю о нем, когда упоминаю, что серьезно занимаюсь его творчеством, — реакция чаще всего такая: «А почему Грин? Какие у него могут быть загадки, какая глубина? Ведь это — юношеский писатель?»

Увы: советское литературоведение наложило штамп «юношеского писателя-романтика» на этого тончайшего психолога-исследователя человеческой души. В том-то и парадокс Грина: в его текстах в форме увлекательного юношеского чтива «кодируется» изощренная символика, поразительные художественные открытия, глубокий философский подтекст.

Поэтому произведения Грина интересно читать всем: и подросткам, которых увлекает «романтика», и взрослым, которые имеют возможность прикоснуться через его произведения — к «вечным ценностям».

Обратимся к ключевому, программному роману гриновского творчества — «Бегущая по волнам».

Если читать этот роман поверхностно — так, как он прочитывается читателем-подростком — внимание обычно не проникает глубже увлекательной приключенческой фабулы: главный герой Гарвей ищет свою любимую, путешествует по морю, переживает на своем пути разные приключения, наконец, обретает настоящую любовь в другой женщине, которую раньше не замечал.

Если же более глубоко всмотреться в образы, которые рисует писатель, да и просто более внимательно отнестись к тексту — постепенно вырисовывается «второй план» романа, уводящий читателя в мир «вечных» философских вопросов.

Когда-то Юрий Олеша, восхищаясь «Блистающим миром», назвал идею летающего человека «блестящей фантастической выдумкой». Грин почти обиделся: «Это символический роман, а не фантастический! — возразил он. — Это вовсе не человек летает, это парение духа!».

Все гриновские романы в какой-то мере — именно о «парении духа». Фабула его романов «шифрует» в символических образах духовную, творческую жизнь человека. И это не удивительно — ведь Грин как художник сложился в эпоху расцвета русского символизма с его культом творческого, духовного начала, и его мировоззрение, конечно же, было созвучно эпохе.

Но интерес к гриновскому символу стал появляться только в последние годы. Ранее Грин воспринимался лишь как авантюрный писатель-романтик. И только сегодня исследователи-гриноведы приблизились к тому, чтобы рассмотреть романы А. Грина как близкие к романам символистским. Хотя, надо отметить, что Грин создал свою новую оригинальную модель символистского романа, во многом не имеющую аналогов в предшествующей литературе.

В его романе увлекательный сюжет — путешествие по морю, детективная фабула — лишь символы, за которыми скрывается сложное исследование человеческого духа.

Попробуем рассмотреть, что же стоит за этими загадочными символами, попробуем «раскодировать» «Бегущую по волнам».

Прежде всего, надо отметить, что этот роман обладает особой автобиографичностью. «"Бегущая по волнам" — один из самых биографических романов Грина. Это рассказ, в поэтических словах изображающий его искания и находки. Вступление о Несбывшемся — не личное ли звучит в нем?» [2, с. 89] — пишет в своих воспоминаниях жена писателя, Нина Николаевна Грин.

Главный герой романа связывается воедино с образом странствия, дороги, символизирующей его духовный путь. Но Гарвея заставляют путешествовать не внешние события. Это и не тяга к приключениям, как в авантюрном романе, и не стремление обрести богатство или славу, не социальные противоречия, не скука. Даже намерение найти возлюбленную выступает лишь косвенным импульсом к путешествию. Автор не дает четкого определения тому чувству, которое движет героем. Этот тончайший аспект внутреннего мира, пожалуй, и не подается строгому определению. Грин называет его «зовом Несбывшегося» или «властью Несбывшегося»:

«Переезжая из города в город, из страны в страну, я повиновался силе более повелительной, чем страсть или мания.

Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся? Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты? Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких, туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня». [1, с. 6]

Сюжет романа строится так, что каждое последующее событие приближает героя к тому духовному идеалу, который он ищет, и символически отображает определенный этап на его внутреннем пути.

Из этих этапов можно выделить три основных:

1) Встреча с идеалом Вечной Женственности, выраженном в романе через образ Фрези Грант, обретение этого ирреального образа в своей душе. Эта встреча происходит в море, символизирующего мир духовный.

2) Осознание (во время маскарада), что Фрези Грант — это начало, находящееся в центре как духовного, так и материального мира, а также осознание своего одиночества среди людей, от которых это скрыто.

3) Обретение через образ Фрези Грант своего «Несбывшегося» в земной женщине, для которой, как и для героя, Фрези Грант — реальность, объединяющая их обоих.

Остановимся подробнее на образе моря в романе. Нет ни одного романа

Грина в котором бы море так или иначе не присутствовало. Морское пространство — основной символический образ гриновского мира. Что же символизирует море в романе «Бегущая по волнам»?

Образ — символ моря у Грина имеет три плана:

Прежде всего, Грин, конечно, рисует море как реальное морское пространство, полное романтики, приключений и борьбы. Назовем это измерение профанным планом.

Именно он и маскирует произведение Грина под юношеский приключенческий роман.

Второй, более глубинный, символический план морского пространства — сакральный, имеющий не материальное, а духовное измерение.

Здесь море символизирует мир скрытый, духовный, в котором существует чудо — Фрези Грант, девушка, умеющая ходить по воде и живущая вне логики реального мира. Этот мистический женский образ по Грину является как «душой» внешнего мира, так и отображением внутреннего мира главного героя.

Легенда о Фрези Грант символически отображает духовный путь Гарвея. По легенде Фрези Грант ушла из реального мира людей в сакральный мир моря: будучи реальной девушкой, она спрыгнула с корабля и побежала по волнам к таинственному острову, которого ей так хотелось достичь.

Море, где обитает Фрези Грант, символизирует мир духа, скрытого, тайного. А сам образ Фрези Грант перекликается с образом Вечной Женственности, важнейшим для эстетики символизма.

Наконец, третий символический план гриновского моря связан с внутренним миром человека. Море — символ человеческой души. Путешествие по морю отображает путь души героя; бурная, полная то волнений, то штилей жизнь моря ассоциируется с кипучей внутренней жизнью человека. Образ моря, объединяя в себе внешнее и внутреннее, символически выражает идею единства макро- и микрокосма, души человека и Вселенной.

Интересно, что такая связь моря с душой человека, понимание корабля как странника в мире духа прослеживается в морских мотивах лирики А. Блока — в таких его стихотворениях, как «Девушка пела в церковном хоре», «У моря», «Корабли пришли», «В час глухой разлуки с морем», «Голос в тучах», и особенно — в стихотворении «Оставь меня в моей дали»:

Оставь меня в моей дали,

Я неизменен. Я невинен.

Но темный берег так пустынен,

А в море ходят корабли.

Порою близок парус встречный,

И зажигается мечта;

И вот — над ширью бесконечной

Душа чудесным занята.

Но даль пустынна и спокойна —

И я всё тот же — у руля,

И я пою, всё так же стройно,

Мечту родного корабля.

Оставь же парус воли бурной

Чужой, а не твоей судьбе:

Еще не раз в тиши лазурной

Я буду плакать о тебе.

Действия в романах Грина происходят, конечно же, не только в море.

Автор описывает города и селения, дома и корабли. Он создал целую страну, которую читатели назвали Гринландией. Это — несуществующая, вымышленная страна, своего рода виртуальная реальность. Задолго до Толкиена Грин создал виртуальный мир, столь подробно разработанный, что кажется, будто он превосходит в яркости и жизненности мир реальный.

Обратим внимание, что Лисс и Гель-Гью, где разворачиваются главные действия романа — города портовые, то есть — открытые морскому пространству. Причем местом, где происходят события, изменившие судьбу Гарвея, автор избирает именно гавань. Гавань для Грина обладает особым значением:

«Так же, как "утро" Монса, — гавань обещает всегда; ее мир полон не обнаруженного значения, опускающегося с гигантских кранов пирамидами тюков... Войдя в порт, я, кажется мне, различаю на горизонте, за мысом, берега стран, куда направлены бушприты кораблей, ждущих своего часа; гул, крики, песня, демонический вопль сирены — все полно страсти и обещания. А над гаванью — в стране стран, в пустынях и лесах сердца, в небесах мыслей — сверкает Несбывшееся — таинственный и чудный олень вечной охоты» [1, с. 8]

Как видим, пространство моря, символизирующее вечность, мир ирреальный, и пространство людей, символизирующее мир реальный, материальный, постоянно соприкасаются и пересекаются. Мало того — пространство людей интересует автора постольку, поскольку оно «встречается» с морским пространством: комната, которую снимает Филатр для Гарвея — с окном на море, и море вторгается во внутренний мир Гарвея, заставляя его задуматься о «Несбывшемся». Кроме того, основные события романа происходят именно на корабле, а корабль — неотъемлемый элемент морского пространства.

Такое пересечение пространств символически воплощает взаимодействия между миром людей, миром реальным — и вечностью, миром ирреальным. И мы понимаем, что обычная жизнь людей не существует в отрыве от Тайн огромной Вселенной, от мира духовного. И если люди не замечают этого — искусство (статуя Фрези Грант), слово (легенда о «Бегущей по волнам»), величие природы (красота моря) напоминают им об этом мире.

Помимо того, через взаимодействие пространств — замкнутого людского и морского — выражается душевное состояние, внутренний поиск главного героя. Ведь и сам он живет среди людей, его мир ограничивается пространством комнаты, города, корабля. Но постоянное стремление выйти за пределы этой замкнутости, обрести свое «Несбывшееся» заставляет героя стремиться к тайнам безграничного моря.

Но все это — пересечение лишь на уровне материальном. На духовном же уровне пространство людей соединяется с пространством моря через образ Фрези Грант, ушедшей из мира людей в море. Уйдя от людей, она постоянно присутствует среди них — в названии корабля, в статуе, которая стала «сердцем» города Гель-Гью, в карнавале, устроенном в ее честь, в легенде о «Бегущей», которую рассказывают друг другу моряки.

Она, подобно Прекрасной Даме Блока или символу Вечной женственности Соловьева, является душой романа и душой мира, смоделированного автором. Роман Грина — это модель вселенной и модель духовных исканий человека. Фрези Грант в нем объединяет мир сакральный и профанный — мир духовный и материальный. Она существует как в душе героя, так и в реальности.

Теперь проследим за сюжетом романа. Гарвей, главный герой, слышит внутри себя слова, которые больше никому не слышны: «бегущая по волнам». Они вынуждают его начать поиск... чего? Он и сам не знает. Гарвей ищет свое Несбывшееся, — и пытается его найти, разглядев «рисунок или венок событий, естественно свитых и столь же неуязвимых подозрительному взгляду духовной ревности, как четыре наиболее глубоко поразившие нас строчки любимого стихотворения. Таких строчек всегда — только четыре» [1, с. 7]

Эти слова станут понятнее, если вспомнить, что мир Грина — мир поэтической мечты. Реалии предметного мира закодированы в нем в поэтические символы, которые надлежит разгадать и герою, и читателю.

Далее Гарвей видит корабль, читает на его борту таинственные слова, услышанные им — «бегущая по волнам» — и понимает, что должен плыть именно на нем. На корабле он вступается за девушку, и, разозлившись, пьяный капитан высаживает его на шлюпке среди ночи одного в огромное море. Но Гарвей не остается один, так как вместе с ним в шлюпке оказывается таинственная Фрези Грант, девушка-легенда, бегущая по волнам.

Если вспомнить, что море для Грина символизирует мир духовный, то символическое значение этого события читается очень легко: когда человек выступает против зла, изначально понимая, что зло сильнее в данной ситуации, но все же не отступает ради справедливости, он, так или иначе, переходит на новый духовный уровень. С корабля, на котором плыл (его прежняя жизнь), он попадает в огромное море (мир духовный), где пока что не знает своего пути. Но с ним Фрези Грант — та, что знает путь, та, что вечно бежит к своему таинственному острову. Именно она помогает тем, кто терпит крушение. Фрези Грант «причастна к тайне», она читает в сердцах людей. Бегущая указывает Гарвею, куда плыть, чтобы обрести свое Несбывшееся.

И вот герой уже на другом корабле: маленькое суденышко подобрало его среди огромного моря. И самое парадоксальное — то, что его Несбывшееся уже рядом. Но герой не замечает его. Он еще будет искать, разочаровываться и страдать. Еще будет новый портовый город, куда он попадает во время карнавала.

Карнавал — излюбленный образ символизма. В нем отражается представление о мире как маскараде, на котором срываются маски с профанного мира быта, и открывается истинный, сакральный план бытия, выраженный в символе Вечной Женственности (в данном случае — в образе Фрези Грант).

Во время карнавала в Гель-Гью герой увидит Фрези Грант в образе статуи, украшающей главную площадь города. Именно в ее честь организован праздничный карнавал. Вокруг статуи Фрези Грант бурлят страсти: на нее покусились злые люди. Здесь очень ярко видна двойственность Фрези, которая существует одновременно и в мире людей, в центре их страстей, и в душе главного героя.

В реальной жизни идеальный образ Фрези Грант — Вечной Женственности — воплощается для героя в двух главных женских образах — Биче Сениэль и Дэзи (будущей жены Гарвея). Биче — девушка, которую герой увидел в порту. Она казалась ему «одаренной тайнами подчинять себе место, людей и вещи». В ней он услышал отзвук своего Несбывшегося. И потом долго искал ее, путешествуя по огромному морю. Но Фрези Грант предупредила, что именно Биче нельзя рассказывать о том, что Гарвей видел Бегущую: «Никто не должен знать, что я была с вами, — кроме одной, которая пока скрыта» [1, с. 61]

«Та, которая скрыта», вскоре появиться рядом с героем, но он не узнал сразу, что именно в ней, в Дэзи, он может встретить свое Несбывшееся. Гарвею надо будет пройти еще долгий путь.

Образы Биче Сениэль и Дэзи символизируют две противоположности. Биче олицетворяет собой рациональное, логическое начало мира. Дэзи — творческую, романтическую его основу.

Биче не способна видеть «сверх видимого», она не способна поверить в существование Фрези Грант. Дэзи не только способна поверить — она сама догадалась, что именно ее, Фрези Грант, встретил Гарвей в огромном море, когда был один в лодке.

«Биче Сениэль, — сказал как-то Грин, своей второй жене Нине — это синтетический образ бывших на моем пути женщин. Основная черта ее — непонимание требований моей души художника и человека и моего права иметь свои взгляды — является поэтическим и облагороженным свойством женщины, которая дольше других была на моем пути, — Веры Павловны» [2, с. 229] (Вера Павловна Калицкая — первая жена писателя).

Биче не понимает Гарвея, не понимает его внутреннего мира, и поэтому не может его полюбить. Дэзи хорошо понимает героя, потому что она, так же как и Гарвей способна видеть «сверх видимого». Она, как и все любимые гриновские персонажи, стремится постичь тайну, «скрытую в глубине вещей».

И только тогда, когда герой осознает, что все это время он искал именно встречи с близкой ему, «родной» душой, он, наконец, обретает свое Несбывшееся. Ведь Дэзи, как и ему, дано постигать тот сакральный мир, мир «необнаруженного значения», где существует Фрези Грант, бегущая по волнам.

Может показаться странным, что свое «Несбывшееся» герой находит в реальной земной женщине, в тихой уютной жизни рядом с ней. Дело в том, что в конце пути Гаврей обретает не просто жену, не просто удовлетворяется страстью к ней, — в Дэзи он находит вторую половину своей души. Их объединяет духовное родство. Ведь как для одного, так и для другого Фрези Грант — реальность, соединившая их обоих.

В событиях романа нашла отражение история жизни самого писателя. После долгих поисков и разочарований Грин, наконец, встретил женщину, которую он называл «моя Дэзи» (90) или «стихи моей души» (81). Духовная близость с Ниной Николаевной Грин, второй женой писателя, глубокое понимание ею внутреннего мира мужа стали для Александра Грина большим счастьем и подарком судьбы. И большинство исследователей останавливаются на том, что именно благодаря этой женщине, ее чуткости, пониманию, ее любви и были созданы самые лучшие произведения писателя.

А вот как она сама пишет о героях романа «Бегущая по волнам»: «Многих женщин рассматривал Грин, ища. И прелестные, и дурные были на его пути. Биче Сениэль — резюме этих встреч и исканий. Тут и юношеская Вера Аверкиева, и Екатерина Бибергаль, и Вера Павловна, и Мария Владиславовна, и Мария Сергеевна. И многие-многие другие...» Но искал он «...не тела женщины, а души ее, воплощенной в желаемый образ Дэзи — девушки с простым сердцем и верой в чудеса, творимые руками человеческими. Такие девушки непопулярны, не привлекают взора ни яркостью, ни блеском ума, ни изысканностью. Они умеют только любить, верить, быть женой, другом» [2, с. 89].

Этот мотив духовной близости мужчины и женщины, общности их внутреннего мира проходит через многие произведения А. Грина («Алые паруса», «Блистающий мир», «Словоохотливый домовой», «Позорный столб», «Джесси и Моргиана»). В романе «Бегущая по волнам» он выражен особенно ярко.

Характерно, что, стремясь вслед за символистами выйти в мир, скрытый за реальными вещами, герой Грина находит свой идеал не в мире отвлеченных духовных идей, а во внутреннем мире близкого человека. Таким образом, целой вселенной становится для героя мир отдельной души — и тем утверждается ее высшая ценность.

Такой духовный идеал созвучен с мыслями современного христианского автора А. Сикари. Рассматривая любовь между мужчиной и женщиной как отражение на земле Божественного начала, Господней любви, он пишет, что, любя другого, «человек открывает себя самого..., в том смысле, что единство, которое в первый раз ощущаешь как возможность, превращается почти в изначальное призвание и судьбу» [3, с. 16]. А «супружеская любовь имеет смысл, только если один помогает другому внутренне родиться, если один носит в себе другого, как вынашивают ребенка» [3, с. 51].

И в эпилоге романа автор рисует идеальное пространство дома, построенного героем по своему проекту — в соответствии с внутренним миром любимой, подобным его собственному. Пространство дома, в котором отразилась душа героев, становится завершающей точкой духовного пути Гарвея, поскольку здесь снимается противоречие между внешним и внутренним. Человек создает из своего внутреннего мира мир внешний, организуя его по законам собственных духовных устремлений.

Роман «Бегущая по волнам» можно назвать лирико-символическим романом. Недаром Нина Грин назвала его стихотворением в прозе [2, с. 71]. Такой тип романа — жанровое открытие Грина; к этому типу можно, так или иначе, отнести все его романы.

Такой тип романа сочетает в себе лирическую непосредственность с глубоким подтекстом, увлекательность сюжета — с мощным философским потенциалом. Читатель любого возраста, любых вкусов, любого уровня культуры и запросов найдет для себя в таком романе что-то интересное, важное, ценное. Недаром книги Грина оказали такое влияние на несколько поколений читателей, пронесших любовь к ним сквозь свою жизнь.

Литература

1. Грин А.С. Избранное. — Москва.:Правда, 1989.

2. Грин Н.Н. Воспоминания об Александре Грине. — Феодосия; М.: Издат. дом Коктебель, 2005.

3. Сикари А. О браке. — Милан — Москва, 1993.